А я задумался в который раз над его словами. Когда? Актуальный вопрос, который до сих пор оставался открытым.
До пятака домчали за каких-то пять минут. Пашка стоял, привалившись к одинокому дереву, что росло сбоку от дороги. Я остановил машину прямо рядом с ним.
– Антох, я уже всех обзвонил, кого только можно.
Пашка повернулся к нам лицом, и я присвистнул от увиденного. По всей правой стороне растеклось красное пятно, а глаз уже заплыл.
– Паш, что произошло? – тут уже заговорил Дэн, видя все это.
– Да, я хз, что им нужно было. Мы просто сидели и разговаривали. Подвалили Дрон и Петр, ну, который Бугров.
Видимо мы должны были понять, про кого именно он говорит, но я не особо понял, а вот Дэн угукнул в ответ и изменился в лице. Что-то идет не так, и мне это не нравится.
– Ее надо искать, – проговорил Дэн. – Это они тебя? – кивнул он на Пашкину метку.
Тот кивнул в ответ.
– Суки, – выругался Денис.
– Никто не знает, куда они поехали, понимаешь? – Пашка тут же перевел взгляд на меня. – Блядь, Антон, у них совсем крышу снесло! – истерические нотки проскользнули в его голосе. – Я боюсь, что они Вике сделают что-то…
– Паш, не истерить, – велел я, а у самого голос дрогнул, – сейчас разберемся. Дэн? Куда он до этого возил девчонок, ты не в курсе?
Денис сначала развел руками, но тут же в глазах его промелькнуло что-то.
– Дай две минуты, – он вышел из машины.
– Я его убью, – подошел к автомобилю вплотную Пашка, – если он что-то сделает Вике, я его убью.
Я посмотрел на брата.
– Ты ее любишь? – почему-то этот вопрос для меня сейчас был очень важен, настолько, что голос осип до состояния хрипоты.
– Мы вместе с детства, Антон, понимаешь? – начал он. – Она мне как…
– Надо проверить два места, – перебил Пашку подошедший Денис, – старый амбар, что находится в Лебяжьем, и заброшенный склад.
Когда Денис проговорил про амбар, у меня похолодело все внутри. Гребаное дежавю! Не может быть!
– Паш, Дэн, вы на склад, – я глянул на Дениса, – Пашку одного нельзя бросать, а я в Лебяжье. Если что, созвонимся.
И не дожидаясь каких-либо слов, я нажал газ. Внутреннее предчувствие подсказывало, что я двигаюсь в правильном направлении, что Вика находится именно там и что… Я убью этих ублюдков, если с ее головы упадет хоть один волосок. Подгоняемый нехорошим предчувствием, я давил педаль газа почти во всю силу. Останавливало нажать в пол только то, что дома ждут дети.
Машину я заприметил еще издалека. В груди сердце затарабанило с такой силой, что трудно стало дышать. Страх сковал движения. Я боялся. Боялся того, что не успел.
Подкатил бесшумно к амбару. Как вылезал из машины и как брал биту, я уже не помню. Все делал на автомате. Подойдя к строению, толкнул дверь и сделал шаг внутрь.
А дальше все как в тумане. Помню только одну ясную картинку из этого всего: огненно-рыжие волосы Вики, рассыпанные по спине, и ее голые ноги, которые трогает руками какой-то сопливый мудак. Потом все происходило будто во сне.
Я преодолеваю расстояние между нами с бешеной скоростью, хватаю за шкирку пидора, что вьется у ног Вики. Швыряю его в сторону, сам про себя отмечаю, что пацан чуть выше меня и немного шире в плечах. Поэтому то, что он поддался так просто, списываю на эффект неожиданности.
– Ты охуел?! – орет мне на ухо второй, и я боковым зрением вижу, как мне в челюсть летит кулак.
Пытаюсь увернуться, и его удар не достигает цели. А я хватаю его за руку и дергаю вперед, пропуская в нескольких сантиметрах от себя. Он не успевает сгруппироваться и летит носом в пол. Подхватываю брошенную биту и, не смотря на девушку, поворачиваюсь к парням лицом.
– Ты кто такой, паскуда?
Они уже оба на ногах и высматривают удобную позицию для нападения. Я отступаю туда, где стоит Вика, загораживая ее от их взглядов.
– Это наша девчонка. Ты понял? – вытирая разбитые губы, говорит второй.
– Бугор, хорош с ним базарить, ты его знаешь? – спросил первый у подельника.
Тот замотал головой.
– И я нет. Давай нож в бочину и в овражек, а там менты пусть разбираются.
Слышу сзади тонкий всхлип, и сердце пропускает удар. Дикая ярость поглощает разум.
Не зря батя отдавал меня на бокс в детстве. Я хоть и не профессиональный боец, но как правильно бить, я точно знаю. Наступаю первым.
Дрон – это тот, что поменьше – достает нож и идет на меня. Ну, не дебил? Резкий взмах битой, и твердое дерево тонет в мягком теле Дрона, заставляя парня осесть на колени.
– Ну, что, давай? – сквозь пелену, что заволокла взгляд, смотрю на второго.
– А слабо на руках? – кидает он мне в лицо. – Раз хочешь эту бабу, давай подеремся как нормальные мужики.
Я чуть не заржал в голос. Два шага вперед и резкий выпад. Бита летит в сторону, и мой кулак приходится четко в его скулу. Парень откидывает голову, но падать не хочет.
– Тварь! – орет он. – Я тебя прикончу! Ты землю будешь жрать!
Он трясет головой и пытается восстановить потерянную ориентацию. Не дожидаюсь, пока он придет в себя, бью повторно, и он, как и его дружок, оседает на землю. Пропускаю тот момент, когда Дрон оказывается на ногах, и резкий удар в правое подреберье выбивает из легких воздух. Отступаю на пару шагов и не успеваю сгруппироваться, получаю еще удар в челюсть. Блядь, зря я повелся на сопли слюнтяя. Чуть трясу головой и в поисках биты оглядываю помещение. Нахожу полированное дерево в руках Дрона.
– Ну, что, готов, сука, получить ответку?
Они наступают одновременно. Только вот в руках у Дрона теперь бита, а у Бугра нож.
– Давай, Петь, заходи слева, – командует парень.
– Заткнись, Дрон, я сам знаю, – отвечает тот.
Я смотрю на них и понимаю, что слаженности в их движениях нет. Срываюсь с места в сторону Дрона, потому как он более уязвим, и бью его наотмашь, вкладывая в удар всю ярость, на которую только способен.
Парень, не ожидая подобного, растерялся, и это стало его ошибкой. Удар в челюсть, и он отлетает на несколько метров в сторону. Слышу сзади приближающиеся шаги, но это уже бесполезно, я поднимаю выроненную Дроном биту и со всей дури бью ею по ногам Бугра. Тот взывает от боли, и я слышу хруст ломающихся костей. Парень валится тут же, не дойдя до меня полуметра.
– Тварь! Сука! Мудак! – орет он, но это меня уже мало интересует.
Подхожу к Дрону. Тот лежит на боку и даже не пытается встать. Поворачиваюсь к обоим спиной, и все мое внимание теперь приковано к девушке, что сейчас стоит привязанная к грязной деревянной решетке. На негнущихся ногах подхожу вплотную к ней и подрагивающими пальцами пытаюсь развязать узел. Вика, опустив голову, молчит, лишь только плечи мелко вздрагивают, и я понимаю, что она беззвучно плачет.
